В Грузии этого избежать невозможно. Вы ходите по улицам, переезжаете из города в город, встречаетесь с людьми и вы — в переплетении образов, ассоциаций, обрывков воспоминаний и стихотворных строк. Сознание ищет знакомые образы в пейзажах, домах, лицах, старается уловить – и ловит — знакомые слова в необычной речи.
Мцхетское Джвари — место, которое посещают все.
Ну, просто все, кто приезжает в Грузию даже на четырнадцать минут, приходят туда, «…где, сливаяся, шумят, Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры…». Так Михаил Юрьевич писал в первых строчках поэмы «Мцыри». В той самой, в которой шестилетний мальчик вонзил снежному барсу и «два раза повернул своё оружье». Такой вот жестокий мальчик, герой произведения поэта с самым несносным характером, который его и погубил. Зато писал парень по фамилии Лермонтов здорово. За то и любим. Грибоедов, похороненный в Пантеоне Мтацминда в Тбилиси тоже не ангел был по характеру. Телегу с гробом, в которой везли его истерзанное в Тегеране тело, где-то на этой земле встретил его почти полный тезка и солнце русской поэзии.
Место на горе, намоленное поколениями и поколениями христиан – светлое прозрачное чистое святое место. Вид с горы чудесный. Ветер. Внизу две реки сливаются в одну и несут свои воды в Турцию. Краснеют крыши древней столицы Грузии Мцхеты. Там позже мы отыщем винный погреб славного человека с интересным грузинским именем Зигфрид. Но мы забегаем вперёд.
Вид с горы чудесный. Ветер. Внизу две реки сливаются в одну. У храма и в храме туристы. Здесь же прохладительные напитки продаются в передвижном баре с электрогенератором. Продаёт тархун, пепси и виски с содовой… афрогрузин. Удивительное дело – в Тбилиси мне повсюду встречались земляки Дидье Дрогба и Патриса Лумумбу. Может в комментариях товарищи из Грузии разъяснят нам сей феномен.
Ветер. Внизу две реки. Здесь же многочисленные сувениры, сванские, кахетинские шапочки и белоснежные пышные папахи, серебряные украшения и бусы, четки, зеркала, яркие разноцветные фольклорные магнитики на дверцу холодильника на сюжеты картин Пиросмани.
Внизу две реки. А здесь глаза разбегаются вприпрыжку в разные стороны от пестрого обилия магнитиков – излюбленная моя вещь, скажу я вам, покупать и раздаривать по возвращению из испаний разных. Торговец магнитиками сразу понравился. Такой типаж и почему—то знакомый типаж. Откуда я могу его знать, если в Грузии, а тем более на горе этой я впервые в жизни.
— Уважаемый, почём магнитики? – Интересуюсь, вглядываясь в прямоугольные миниатюрки.
С каким же достоинством, плавно, он отвечает! Жаль, что вы не слышите его голоса.
— Пять лари. – И добавляет. – Это все мои сюжеты. Все рисовал сам.
— Как интересно, — бормочу я в сторону, как в театре, и громче, обращаясь к миниатюристу: — Но вот этот, вот этот и тот – сюжеты Пиросмани, не так ли?
— Да, — плавно кивает головой. – Есть несколько сюжетов Пиросмани. Но остальные мои – сам рисовал.
Я беру один магнитик в руки и разглядываю бирку на обороте. Читаю: «Вахтанг Гогоберидзе»*
— Вас Вахтангом зовут?
— Да, Вахтанг Гогоберидзе*.
На следующем магнитике написано «Зураб Мартиашвили». Оборачиваюсь к торговцу:
— Тут написано, что автор Зураб.
Спокойный голос:
— Это мой сын.
— Так фамилия другая, Мартиашвили?
— Это сын моей сестры. Племянник. Он мне как сын. – С тем же невозмутимым выражением лица.
Выбираю несколько магнитиков. Прошу разрешения сфотографироваться вдвоем. Фото на память есть.
Поднимаемся к храму Мцхетского Джвари. Читаю на табличке: «Храм был построен на том самом месте, где в начале IV века просветительница Грузии св. Нино и первый царь-христианин Мириан воздвигли большой деревянный крест».
После осмотра древнего храма и любования красотами открывающимися с горы, спускаемся вниз. И тут меня осеняет: «Аристофан». Торговец-художник-миниатюрист-отец-дядя и прочая напомнил мне маляра Аристофана из комедии «Мимино». Внешностью, размеренностью речи и убежденностью в своей правоте.
Аристофан: Хозяин, а может быть этот коло́р, а?
Гиви Иваныч: Ви почему без стука входите!!! Что за манери? Вийдите, в коридоре подождите, пока вас не визавут.
Аристофан: Тогда сам подбирай коло́р и сам крась. А меня здесь – нет.
Гиви Иваныч: Аристофан!… Аристофан, подожди! (дальше на грузинском) Я пошутил Аристофан!.. Что я за всеми должен бегать…
Слово найдено. Киваем Вахтангу-Аристофану на прощание и продолжаем путь по Грузии.
Мимо городков беженцев из Южной Осетии и Абхазии, где сотни однотипных, одинаково покрашенных домиков жмутся друг к другу.
Мимо полицейских участков, сквозь прозрачные стены которых прохожий может подсчитать: сколько кусочков сахара кладет в чашку грузинского чая начальник местной полиции.
Мимо родников с такой вкусной водой, что закрадывается подозрение, что где-то выше по течению туда добавляют знаменитый грузинский мед из цветков акации.
Мимо городков и местечек с винными названиями.
И это сущая правда. Едем по Кахетии, Алазанской долине. Знаете, как называют Алазанскую долину? «Алмаз в жемчужном окружении грузинских винодельческих регионов». Там делают такие вина как Цинандали, Ркацители, Гурджаани, Напареули, Вазисубани, Ахешени и, господи ты Боже мой – Киндзмараули.
А я как вспомню Аристофана, так и сейчас улыбаюсь. Дома на дверце холодильника магнитик с репродукцией работы Зураба Мартиашвили, тбилисского художника, который выставляет свои работы от Сингапура до Женевы.
* Изменено
Выражаем благодарность туристской компании Mertskhali Tours за организацию поездки
Mertskhali Tours — Индивидуальные туры по Вашему запросу в Грузию
Facebook https://www.facebook.com/mertskhalitours
Skype: mertskhali.tours
Email: [email protected]