Канал Актепа лениво красив. Он никогда не бурлит, как Бурджар. Нет тут опасных воронок как на Анхоре или высоченных железнодорожных мостов как над Бозсу. Избавившись от Бурджара и отправив его на Пионерскую, он неторопливо несёт свои (изумрудные осенью) воды. Мимо устроившихся тут и сам бомжей. Мимо обжимающихся влюбленных парочек.
Набережная вдоль канала – излюбленное место прогулок, по шуршащему золоту листьев, опавших с орешин, урючин, вишен, тутовников, чинар, карагачей, тополей и акаций. Тут вам встретятся и рыбаки, и шахматисты, и street hawkers, торгующие сигаретами, и автомобили, паркующиеся на газонах у районного суда, и прапорщики, расхаживающие за решеткой под метромостом, и гаишники в засаде в глубокой тени под путепроводом.
А на озере, некогда Комсомольском, которое ныне называется Национальный парк им. Навои (видимо, Навои бывал на озере) плавно течёт своя жизнь. Байдарочницы и каноэисты под руководством своего бессменного крепкого дядьки-боровичка-тренера, бесчисленные влюбленные, всё увеличивающиеся числом китайцы, которые не видят никого, кроме китайцев вокруг, юные художники с этюдниками. На острове гремит казахская музыка. Одна невеста лихо выплясывает в окружении подруг и друзей, а вторая тем временем идет через мост фотографироваться. Кони. Скамейки. Рыбаки на берегу умудрились запутать снасти… в кроне чинары над озером. Домашнему их коту не видать озёрной рыбки.
Уходя из парка, надолго опираюсь спиной к старой, толстенной чинаре. Становится легче дышать.
Классно!
А кетайсы — фу, го хоум!