Было интересно посетить выставку двенадцатилетней Нигины Джамиловой в «Ильхоме». Интересно уже только потому, что она ученица одного из самых моих неординарных друзей – Юлдуз Туйчиевой, человека многих талантов: художницы, тележурналиста и издателя.
Юлдуз, помимо того, что она сама ученица выдающегося художника Яниса Салпинкиди, обладает удивительной способностью задавать самые неожиданные вопросы в самое неподходящее время. Она может в час ночи спросить о цене на сладкий батат в Таиланде, или вы из автобуса, карабкающегося по серпантину в Андалузии, будете затребованы для рекомендации места, где в Ташкенте делают лучший лагман. Вот что значит дружить с художником с тех далёких времён, когда, возможно, родители Нигины даже и знакомы не были.
Юлдуз ведёт Нигину по зачарованному лесу изобразительного искусства два с половиной года. Это не так много для среднестатистического читателя, но, аж четверть жизни для Нигины.
– Она была одной из моих учениц, которые ходили заниматься в частную школу «Эрудит». Я вела изостудию и часть детей, что обучались у меня там акварели, перешли на масло. Они решили пойти в художники, архитекторы и дизайнеры. Два с половиной года обучаю Нигину живописи маслом, ставлю на «академию» сразу: натюрморты, пейзажи. Потом, дальше – перейдем к портрету. Занимаемся у неё дома. Я обычно делаю как: родителям желающих обучаться писать маслом сразу говорю – у ребенка должна быть своя студия. Чтобы с любовью относились к своим кисточкам, краскам и холстам, более тщательно относились к предмету.
Но прежде чем Юлдуз отловила меня (в толпе умопомрачительных красавиц в прекрасных платьях) для разговора, я успел покружить по холлу театра «Ильхом», разглядывая выставленные работы. Читатели НОН, которые успели ознакомиться на сайте с дюжинами репортажей, статей и интервью о художниках и скульпторах знают, что мы избегаем оценок. Очень любопытные работы. Некоторые могли быть выставлены в экспозиции и вполне зрелого мастера, а не девочки с одним зодиакальным циклом за спиной. В одну работу я так просто влюбился. Но о ней позже.
Мухаммад Фозили, заслуженный художник Республики Узбекистан, член Академии Художеств сказал на церемонии открытия: «Не по-детски мастерски написанные картины сохраняют детское восприятие мира. Юлдуз всегда так увлечённо рассказывает о своих детях, о том, как старается сохранить это детское начало. Нигина сделала только самый первый шаг к известности. Смотрю и радуюсь, что у нас есть такие талантливые дети. Не оставляйте того, что начали».
Смотрел на порхающую по залу Нигину, и понял, что не врут поэты, когда используют такие эпитеты, как «пылающее лицо» и «светящиеся глаза». Она вся светилась изнутри, когда со своей наставницей рассказывала о своих переживаниях.
– Выставлено 39 работ, – Нигина смотрит на Юлдуз. – Четыре работы братика Анвара, которому десять лет. Одна мамина картина, вот она – «Море». И ещё одна работа моей сестрёнки Самиры, которой три годика. Ой, я полгода уговаривала родителей, чтобы разрешили заниматься живописью.
Я искренне удивлён:
– Почему так?
– Мама не разрешала. Она думала, что это увлечение только беспорядок разведёт дома, всё будет в краске.
Юлдуз, видя, что разговор свернул несколько не туда, спешит на помощь.
– Мама опасалась, что Нигина начнёт и, быстро охладев, забросит рисование. А она как завелась! Дай Бог, не сбросит обороты. Родители вкладывают в ребенка и считают, что это хорошее вложение. Нигина планирует поступать, видит себя дальше в искусстве. Я думаю, что она пойдет далеко. Она мне напоминает раннего Матисса. У неё твердая рука. Конечно, она гиперактивна, её все время тянет рвануть вперед. Но академическая школа живописи – наука глобальная, которую надо постепенно осваивать. Там огромные пласты, которые если не освоишь и не увидишь, то дальше не пройдешь. Я как педагог очень строгий. Все зависит только от веры в себя. Что замечательно, Нигина ринулась в эти волны. Она молодец, терпелива в процессе обучения и создала замечательную экспозицию.
Нигина продолжает:
– Я веду непрестанные поиски непосредственной передачи ощущений при помощи интенсивного цвета, упрощенного рисунка и плоскостного изображения. Лаконизм рафинированных художественных средств, колористических гармоний, сочетающих то яркие контрастные созвучия, то равновесие локальных больших пятен и масс цвета, служат моей главной цели: добиваться эффекта согласованного звучания в композиции многих интенсивных цветов.
Шутка. Такое двенадцатилетняя девочка сказать просто не могла. Это цитата из статьи о Матиссе.
В действительности Нигина сказала:
– У меня мольберт и этюдник всегда обычно или же в моей комнате, или же рядом с балконом, на кухне. Очень надеюсь, что моя выставка многим понравится. Главное, мне она нравится. Хочу и дальше развиваться, не останавливаться на одной выставке, копить свои картины, чтобы у меня было много картин. Мечтаю учиться в Академии изящных искусств во Флоренции.
Вот работа, цветопередача которой мне понравилась. Это «Птичий двор» кисти трёхлетней Самиры, которая всю свою сознательную жизнь видит старшую сестру у мольберта. Вы сколько птиц насчитали? У меня вышло четыре. Ириша Матвиенко, мама двух юных художниц, увидела семь птичек.
Знакомому читателям художнику Джаме Адилову понравилась работа братика Нигины Анвара «Крокодилы Нила».
Юлдуз Туйчиева разбила в пух и прах грустное предсказание Джамы, что детское восприятие с годами будет подменено взрослым технически совершенным, но скучным однообразием.
– Талант никуда не денется, – сказала, как отрезала мой давний товарищ. – Всё зависит от человека. Нигина делает первые шаги к вершинам Парнаса. У неё получится.
Выставка продлится три недели. Вы обязательно успейте увидеть.
