Матизная история 32. Алмазная тишина

Хотите страшную тайну раскрою?
Она в том, что автор тридцати одной матизной истории очень любит ехать в такси… в полной тишине. В тишине: когда молчит водитель, выключены и радио, и CD-плеер. Особенно хорошо, если он едет без беспрестанных попыток погрузить в «Матиз» ещё пятьдесят шесть пассажиров по пути.
Вот так, в тишине, люблю бездумно думать ни о чем; смотреть не видя ничего за окно, и очнуться только по прибытии. Но это редкое счастье.
Вчера удалось проехать так в тишине от дома до работы. Все двадцать пять минут.
Сегодня тоже проехал в тишине минут двадцать, до Бируни. Там, на перекрестке, попрошайка на костылях. Костыли новенькие, дерево светлое ещё. Тишина нарушается… мной.
— Странно, — говорю. – Вчера и всё время до этого тут женщина работала.
— Этот нищий стоял у Истирохата раньше, — уверенно заявляет водитель.
— Вы, таксисты, всех попрошаек знаете на каждом перекрестке?
— Ну да, примелькались они. Заметил я, что всё чаще стали молодые девушки в платках появляться.

А я вспомнил, как больше двадцати лет тому назад мы всей семьей выходили из метро, на сквере. Идём к выходу. Смотрим, внизу лестницы ведущей вверх, сидит попрошайка с ребенком, перед ней расстелен платок, на нем мелочь. Тогда ещё в ходу была мелочь.
Наверху, на свету, видна сидящая бабушка в белом платке. Дети всегда с готовностью подают просящим. Один сын пошел к молодой попрошайке внизу, а второй взял сколько-то там мелочи и помчался наверх. Поднимаемся потихоньку к скверу по ступенькам и видим, что сын стоит у бабушки и не знает, что делать. По мере подъёма по лестнице стала ясна причина растерянности. Внизу-то была молодая ещё женщина с ребенком, которая просила подаяние, а бабушка в белом платке наверху, как оказалось… продавала жвачки, курт, семечки и прочее, что обычно продавали и продают такие бабушки на улице. К той мелочи, которую приготовили как милостыню, добавили денег и дети накупили у бабушки каких-то жвачек. Оживили торговлю.

Рассказал водителю про эту сценку из прошлого.
— Есть одна старушка, — говорит молодой парень. — Она просит милостыню у ипподрома. Все водители знают – сидит в сторонке за мостом. Такая опрятная бабушка, в белом платке. Шофера останавливаются, подходят к бабушке, жалеют, оставляют кто тысячу, кто несколько. Она живет здесь неподалеку, на медгородке, в двухэтажном частном доме.
Я встрепенулся.
— С чего вы это взяли?
— Потому что сам несколько раз вечерами отвозил до дома. Привозит же её к месту попрошайничества её собственный сын. Весь такой холёный, на белой Lacceti.
— Чудны дела твои…*

Теперь мы снова оба замолкаем и так добираемся до пункта назначения. Столь хрупки алмазные стены тишины.

* Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Отк.15:3