0155. ОН УЖЕ УШЕЛ ИЗ ГОРОДА…

Предисловие. В моём архиве – порядка семи сотен заметок, статей, репортажей и интервью, которые печатались в газетах, еженедельниках и журналах. Большая часть окончательно и бесповоротно устарела, что вполне закономерно. Газета живет день, еженедельник – неделю и т.п. Роль свою они выполнили. Сегодня часть статей не читается вовсе, какие-то читаются с интересом с исторической точки зрения, часть просто любопытно написана. А что-то вполне можно печатать и сегодня. Предлагаемый ниже рассказ увидел свет 21 год тому назад.

Он уже ушел из города…
(Немного злая фантазия)

Я шел по улицам и не узнавал их. Неужели это мой Бешагач? Где вечно гонимые ветром обрывки бумаги, где неистребимые окурки и семечная шелуха, разбитые бутылки, абонементы и бумажные стаканчики из-под мороженого? Почему не разбросаны, там и сям, как обычно, кучи мусора в радиусе доброй сотни метров от мусорной свалки? Я, конечно же, был очень рад столь благоприятным переменам, но в моей седеющей (с 12-летнего возраста) голове никак не укладывалось: как это могло случиться за какие-то 10 дней командировки в Андижан? Словно гигантский очистительный язык прошелся по ровному замызганному Ташкентику.

Мое воображение, профессионально богатое, начало охапками подкидывать мне самые разные возможные причины происшедшего: штаты дворников увеличены раз эдак в восемьсот, они-то и вычистили-выскоблили наш двухтысячелетний до блеска (тут я вспомнил нерокфеллерское состояние нашего муниципалитета и мощным пинком прогнал сию версию). Возможно за каждый окурок, продырявленный абонемент стали давать по рублю? Тоже не очень похоже. Вот если бы по 10 центов… И эту версию пришлось отправить к первой. А может, все стали жить по хрущевскому моральному кодексу строителя коммунизма? После не построения оного к 1980 году, и эта версия нежизнеспособна. А может, у нас как в Сингапуре, штрафы ввели? Бросил бумажку — плати несколько сотен долларов. (Холодея и ощупывая тощее после поездки портмоне, вспомнил брошенный в аэропорту пластиковый стаканчик из-под минеральной, выданный самой крупной авиакомпанией мира. И самой бестолковой). Впрочем, чего там сотни, мы и десятка долларов не зарабатываем. Так, теряясь в догадках, шел я к дому, как меня остановил сосед, Серёга Васин.

— Привет, Бах! — Радостно окликнул он, с видимым наслаждением от моего обескураженного вида, — Чего кислый-то такой?
— Да чисто что-то у нас, — промямлил я и еще тише добавил. — Слишком чисто.
— Вот они, советские журналисты! — Простирая руку перед воображаемой толпой, воскликнул он. — То они ратуют за чистоту городов и кишлаков наших, то видите ли, слишком чисто.
Внезапно Серега посерьезнел и скороговоркой поинтересовавшись: «Тывпрямьничегонезнаешь?!», рассказал следующее.

— Ты-то уехал 16 декабря? Так? Помню-помню, рано утром, часов в шесть. Ну вот, где-то в полдень по Ташкенту волной прошел слух… Хотя нет, слух прошел на следующий день, а 16-го, вечером, стали происходить дико невероятные вещи. Какие спрашиваешь? Каждый житель, будь он житель Куйлюка, Сергели, Чиланзара или Юнусабада, Каракамыша или Карасу стал обнаруживать у себя в квартирах, в частных домах, семейных и просто общежитиях… Что бы ты думал? Не знаешь? Так вот, каждый увидел, что у него дома, на самом видном месте лежат — у кого «бычок», у кого рваная газета, у кого куча мусора, а у кого что похлеще. А вот на следующий день и прошел слух по городу. Я сейчас говорю «слух», но это не был слух в обычном понимании. Просто всем сразу стало ясно: «ОТНЫНЕ и НАВСЕГДА всяк брошенная, где попало, вещь очутиться в вашем доме. Первые два дня — на видном месте, а в последующем в ужине, завтраке, компоте, чашке кофе. Понимаешь, все это узнали не от кого-то, а вдруг, все сразу, словно исходило от неведомого волшебника. Не усмехайся, все стало сбываться. Я специально бросал надписанную чистую бумажку, а вечером она плавала в моем борще, чуешь!? У любителей резать сиденья в транспорте оказывалась изрезанной мягкая мебель, на обоях в некоторых квартирах появились надписи: «Пахтакор» — опять не чемпион», «Кашпик + Люся», а у кого и почище. Автолюбители, из тех, кто моет машины, где попадя, до сих пор не могут оттереть свои ванны. А что у некоторых оказывалось в тарелке с ужином! Так что, смотри, будь осторожен.

— О! Не то слово, Серега! Спасибо, что растолковал. Мне главное мозги вправить двоим своим шалопаям. Тогда можно спокойно жить, наслаждаясь чистотой.
Мы пожали друг другу руки. Дома, раздав обычные для эпохи всеобъемлющего дефицита гостинцы, я держал короткую, но энергичную речь перед своими сыновьями как вдруг голос жены позвал меня на кухню.
Там, в черном казане, над синим пламенем газовой горелки, в янтарной шурпе горделиво, как непотопляемый авианосец, плавал изящный пластиковый стаканчик с голубой звучной надписью на боку: «Аэрофлот».

А волшебник уже ушел из города…

ЭПИЛОГ

Друзья мои! Сограждане дорогие. Неужто мы так и будем захламлять родной город, массив, махаллю, квартал, улицу, дом, до тех пор, пока в стакане с чаем не будет плавать замызганный окурок? Ну так что, будем ждать волшебника, какого-нибудь Алана Джуновича Кашпировского или начнем потихоньку становиться чистыми человечками?

(Опубликовано 12 января 1990 года в многотиражной газете ТАПОиЧ «Ударник»).

Послесловие. Никто из нас мусор и хлам намеренно фотографировать не станет. Этого нам не надоть. Снимки ниже сделаны в связи с тем, что какая-то экологическая организация объявляла пару лет тому назад конкурс фотографий «Бытовой мусор в городе». Отснял, но отсылать не стал. Вот сгодилось.

Если идея публикаций из архивов понравилась – дайте мне знать. Продолжим.

При использовании текстов ссылайтесь на сайт: http://nasimov.uz, пожалуйста. Тем более, что разрешается любое некоммерческое использование: копирование постов в свои блоги и на сайты, цитирование текстов.